Бессмертный Кулагер: он был рожден, чтобы служить своему народу и умереть за него

Это – песня моей судьбы.
Это – тайна моей души.

И. Джансугуров 

Ильяс… Может ли имя звучать более нежно, заставляя сердце трепетать от волнения и безграничного уважения? Настоящие счастливцы – это мы, люди, которые могут открыто произносить это светлое, ничем не опороченное имя… 

Он был рожден, чтобы служить своему народу и умереть за него. Судьба его была предопределена свыше, задолго до его появления на свет. Ильяс, словно яркая звезда, вспыхнул и озарил всех своим светом, а затем погас… 

Он был славным сыном казахского народа, поэтом, журналистом, первым председателем Союза писателей Казахстана, а также членом Коммунистической партии. 

И эта статья – «песня его судьбы». Корреспондент «Вечёрки» встретился с Лейлой Булатовной Джансугуровой, внучкой известного поэта, поговорить об основоположнике современной казахской литературы.

Прикосновение к литературе 

1 мая 1894 года в золотой колыбели казахской земли, в долине семи рек родился мальчик по имени Ильяс. Матери он лишился рано, а потому воспитанием мальчика занимался его отец, Джансугур. С самого детства Ильяс был очень одаренным, любознательным мальчиком; он любил народное творчество и литературу. Засматриваясь с восхищением на айтысы, Ильяс освоил домбру и часто вступал в музыкальные поединки. 

Первое образование будущий поэт получил в Карагашской школе, затем – в медресе «Мамания». Там он познакомился с творчеством Абая, Шангирея, Байтурсынова, Булатова, Карашева, Худайбердиева и прочел все издания «Улен Китаб» казахской литературы.

Ильяс с детства знал казахскую грамоту, а великому русскому языку его впервые начала обучать Марзия, сестра будущей жены Ильяса Фатимы. Марзия же первой из семьи Габитовых познакомилась с Ильясом. Об этом поведала Лейла Булатовна:

– Марзия просвещала бедняков в нынешнем селе Джансугуров, обучала их грамоте. Однажды она услышала, что в соседнем поселке Кызылтан какой-то молодой казах ходит в церковь.

Эту церковь выстроил купец. Марзие стало любопытно, она поехала в тот поселок. Там действительно стояла церковь – купец, выстроивший ее, уехал и оставил всю библиотеку там же, при церкви. Казахом, который ходил в церковь, но не молился, оказался Ильяс. Он каждый день приходил в церковь, чтобы просто смотреть на книги, любоваться ими – русского-то он не знал. Ильяс очень жалел, что не знает языка. Марзия, разглядев в юноше страсть к знаниям, взялась обучать его.

Язык фонетики

В начале 1920-х годов Ильяс Джансугуров обучал аульских детей в местной школе. Примерно в то же время он начинает сотрудничать с газетами «Тілші» и «Ак жол». Вскоре его приглашают в Институт народного образования в Верном, а затем во второй половине 1920-х годов Ильяс поступает в Коммунистический институт журналистики в Москве. Окончив его, Джансугуров становится первым профессиональным журналистом в Казахстане.

Трудовую деятельность Ильяс начал в газете «Еңбекшi қазақ», но параллельно писал стихи и осваивал новый жанр в казахской литературе – поэму. Свои первые стихи юный поэт сочинил еще в 1912 году. Стихотворения «Сарыарқа», «Тілек» были напечатаны в журнале «Сарыарқа» в 1917 году. Также Ильяс активно занимался переводами на казахский язык произведений классиков и современников: Пушкина («Евгений Онегин», две поэмы и 30 стихотворений), Лермонтова, Некрасова, Горького, Маяковского, Гейне, Гюго.

Ильяс был не просто талантливым поэтом – он буквально «чувствовал» казахский язык, умел играть со звуками, подбирая их так, как было угодно мотиву стихотворений. 

– Герольд Бельгер, известный казахстанский писатель, литературовед и переводчик, который исследовал переводы Ильяса, говорил, что стихи Джансугурова были построены на фонетических образах. То есть если это поэма «Степь», то там много твердых звуков. Если описание природы, то идет преобладание мягких звуков. Ильяс понимал и чувствовал фонетику казахского языка. Его очень сложно переводить на другие языки. Для того, чтобы переводить нужно уловить музыку образов, которую создал Ильяс, – рассказала Лейла Булатовна. 

Романтичная натура Ильяса проявлялась не только в его чувственных стихах о любви, но и в описании природы родного края. Еще один феномен пера Ильяса в том, что он очень точно описывал степную флору.

– Удивляет то, насколько Ильяс знал природу, растения. Даже ботаники поражаются и говорят, что степную флору он описывал очень точно, используя научные названия трав. По его произведениям можно было спокойно описать природу степи, – подчеркнула внучка поэта.

Его поэтический талант оценили очень высоко – в 1932–1934 годах Ильяс возглавлял комиссию, готовившую съезд казахских писателей, был первым руководителем республиканского Союза писателей, участвовал в работе 1-го съезда советских писателей в Москве. 

Творческая карьера Ильяса была блестящей. К сожалению, эта карьера привела его не на вершину поэтического Олимпа, а в лапы самой смерти. 

Гибель Кулагера

В 1937 году в свет вышла поэма «Кулагер». Это произведение Ильяса считается жемчужиной поэзии – состоящая из одиннадцати­сложного казахского стиха поэма рассказывает о трагической гибели любимого скакуна Акана Серэ. Кулагер постоянно побеждал в конских состязаниях, и его убили завистники. «Кулагер» – это не просто поэма о коне, а сложное метафоричное произведение, воспевающее особенности казахского этноса, широту Великой Степи. В поэме очень много персонажей из разных социальных слоев общества. Ильяс в своем произведении разоблачает пороки общества и раскрывает тонкие психологические особенности степного народа. У этого произведения есть и другая особенность – она зеркалит судьбу самого поэта, который, словно Кулагер, пал под взором зависти.

«Кулагер» стал сенсацией. Однако не прошло и года после публикации поэмы, как Ильяса арестовали сотрудники НКВД по обвинению в создании буржуазно-националистической организации, антисоветской деятельности, попытке национального восстания и организации террористических актов против членов политбюро. Выпуски газеты «Социалистік Қазақстан», в которых был опубликован «Кулагер», и книги Ильяса были изъяты и уничтожены под покровом ночи на окраине Алма-Аты незадолго до его смерти. Казалось, что «Кулагер» потерян навсегда… Но рукописи, как подметил когда-то Булгаков, не горят… Номера газеты с опубликованной поэмой сумел сохранить известный писатель Сапаргали Бегалин. Бесценное произведение Ильяса он хранил как зеницу ока целых 20 лет зашитыми в подушку. Также множество рукописей Ильяса сберегла и его любимая жена Фатима. 

Произведения поэта не утратили ценность с течением времени и не утратят никогда. Его творчеством занимаются не только отечественные, но и зарубежные исследователи и литературоведы. По рассказам Лейлы Булатовны, несколько лет назад потомки Ильяса участвовали в переводе его произведений на английский язык, а иллюстрации к сборнику нарисовал внук Абильхана Кастеева Даурен Кастеев:

– Сейчас работы Ильяса активно переводят. Того же «Кулагера» сначала институт Гете сам выбрал для перевода, затем англичане. На английский язык переводила Белинда Кук.

Белинда захотела перевести «Кулагера», мы решили помочь ей в этом, связались с теми, кто занимается переводами деда. Мы повезли Белинду в Кокшетау, дали подышать местным воздухом, чтобы она прочувствовала, о чем будет писать. Даурена Кастеева мы попросили сделать иллюстрации в книгу Белинды. Рисунки получились прекрасные – он потом из них подготовил отдельную выставку.

Наследие

После ареста Ильяс сидел в одной камере с Беимбетом Майлиным и Сакеном Сейфуллиным. Три великих столпа казахской литературы, три товарища разделили горькую участь почти в одно и то же время – их всех расстреляли в феврале 1938 года. 

– Сакен Сейфуллин, Беимбет Майлин и мой дедушка были репрессированы в одно время. Они сидели трое в одной камере. И если смотреть фильм моего отца «Сквозь все круги» про Мустафина, то там можно увидеть момент рассекречивания архивов КГБ, НКВД. И в этом фильме папа заходит в камеру по нынешней улице Наурызбай батыра. В этой камере был привинченный к стене железный столик. На нем было выцарапано «Сакен, Ильяс, Беимбет». То есть, они в одной камере разделили общую судьбу, – говорит Лейла Булатовна.

Общую судьбу разделили не только они, но и их жены, которые долгие годы носили на себе клеймо жен «врагов народа». Они всегда помогали друг другу. 

– Они дружили втроем: Фатима, Гульбарам и Гульжамал. Фатима… Мой отец, Булат, родился, когда деда уже арестовали, – вспоминает внучка Джансугурова. – Фатима и Гульжамал шли на свидание в тюрьму. По дороге у бабушки начались роды, никто не останавливался, потому что она была женой врага народа. И прямо возле домов на улице бабушка родила своего сына Булата. Гульжамал перерезала пуповину. После родов остановилась только ассенизаторская машина. Булата Ильяс видел лишь раз – в тюрьме. Фатиме разрешили свидание с Ильясом буквально перед его расстрелом. И она принесла сына, показала Ильясу. Дед дал ему имя и горько сказал: «От учения одни проблемы, пусть лучше будет сапожником. Чем, будучи писателем, безвинно сидеть в тюрьме, пусть лучше сапожником живет на свободе!» Это единственный завет Ильяса, который бабушка не выполнила. Все своим детям она дала образование и даже Саяту, сыну Ильяса от другой жены. Она всю жизнь таскала с собой по ссылкам дневники деда, рукописи, стол, стул. Сейчас они в талдыкорганском музее.
Твердый и стойкий характер Фатимы не позволил развалиться семье, как это случалось со многими в те суровые годы. Она сберегла оба наследия Ильяса – семью и личные вещи мужа, в том числе и рукописи, которые она передала на хранение дальнему родственнику Усману Жилкибаеву.

Все потомки Ильяса получили высшее образование и стали достойными людьми – в этом велика заслуга Фатимы. 

Булат Ильясович, единственный сын Ильяса и Фатимы, стал кинодраматургом, режиссером, а также возглавлял Союз кинематографистов. 

Внучка Ильяса Джансугурова, Лейла Булатовна – видный ученый, генетик. Она намеревается принять участие в поисках останков Ильяса – заняться генетической экспертизой. Возможно, именно она символично найдет останки своего знаменитого деда.

Последний путь 

– Несколько лет назад были сообщения, что в Жаналыке был найден череп в очках, – говорит Лейла Булатовна. – На самом деле Ильяс очки не носил. Он носил их только на фотографиях. Мы работаем с древними костями, останками. Если будут раскопки, то мы будем проводить идентификацию жертв политических репрессий. Там, по оценкам, вроде около 20 мест захоронений. Когда будут раскопки – еще неизвестно. Было бы полегче, если бы сейчас были прямые потомки Ильяса. По мужской линии Саят Ильясович был старший сын. Он умер в августе прошлого года. У нас есть его генетические данные. Мой отец умер раньше. Больше прямых потомков по мужской линии нет. Но сейчас возможности генетики широкие, можно будет идентифицировать. Вопрос в том, что должно быть совпадение с архивными данными. Просто так останки не выдают: во-первых – это братские могилы, то есть, для начала нужно провести антропологические исследования. Когда археологи будут проводить раскопки, мы примем участие. В принципе, есть архивные данные: по датам можно утверждать, что дед там. Но конкретно: в какой яме, в каком захоронении – неизвестно. Для идентификации нам нужны потомки, и речь идет не только об Ильясе, но и остальных репрессированных.

Списки большие – если объявят официально о раскопках, то мы будем через интернет разглашать и искать потомков. 

Статья опубликована в  №61, от 02.06.2022 газеты "Вечерний Алматы" под заголовком "Бессмертный Кулагер".

Хочешь получать главные новости на свой телефон? Подпишись на наш Telegram-канал!