Коренные алматинцы до сих пор помнят, как пахнут настоящие яблоки. Сочные, медовые, терпкие – они были не просто символом города. Однако мало кто знает, что сады, заложенные ещё в XIX веке, просуществовали до начала 1990-х годов. Многие специалисты – агрономы-садоводы старшего поколения – застали их вживую: мощные деревья, дающие невероятно ароматные и полезные плоды. Тогда все яблони массово прививались на дикие подвои яблони Сиверса и яблони Недзвецкого. Но в конце XX века начался постепенный упадок садоводства. Места традиционных сортов заняли глобальные зарубежные сорта, зачастую не приспособленные к местным природным условиям. Доктор сельскохозяйственных наук, профессор Казахского национального аграрного исследовательского университета Сергей Олейченко рассказал корреспонденту Vecher.kz, как обстоят дела с плодовыми деревьями и какие перспективы у нашего садоводства.
– Сергей Николаевич, сегодня в аграрной среде всё чаще говорят о спасении казахстанского садоводства. С чего нужно начинать?
– Яблочная тема для казахстанцев всегда будет актуальной, так как основной ареал яблони Сиверса – прародителя всех культурных сортов – находится в горах Заилийского и Жонгарского Алатау.
Первые казахстанские сады, заложенные ещё во второй половине XIX века и привитые на яблоню Сиверса, прожили долгую жизнь – дотянули до конца 1980-х годов. Многие из нынешних агрономов помнят их цветущими, помнят их плоды. Однако у них был один недостаток – они были сильнорослыми и не отвечали требованиям интенсивного садоводства.
Произошедшая сортовая и технологическая глобализация в садоводстве, естественно, затронула и Казахстан. На смену традиционным пришли евромодельные, загущенные сады на шпалере.
Однако практика показала, что в условиях изменения климата – особенно там, где он изначально был резко континентальным – такие сады недостаточно хорошо адаптируются и не приносят ожидаемой отдачи. Они требуют огромных инвестиций, повышенных затрат труда и влаги, запасы которой сокращаются.
С зарубежными саженцами были завезены и новые болезни, к которым в первые годы мы оказались не готовы. В результате из 6 500 га таких садов порядка 2 000 практически полностью утратили хозяйственную ценность и требуют замены.
Из положительных аспектов – в Казахстане сформировалась целая плеяда высококвалифицированных фермеров, способных решать отраслевые задачи любой сложности. В ряде микрозон евромодельное садоводство доказало свою перспективность.
Вместе с тем мы заняты поиском альтернативных путей развития, с помощью которых удастся сделать нашу садоводческую отрасль более устойчивой и прибыльной. Мы предложили вернуться к яблоне Сиверса на новой основе – сделав саженцы, выращенные на ней, слаборослыми. В настоящее время ведётся как экспериментальная, так и практическая работа в этом направлении. Первые демонстрационные сады, выращенные по нашей методике в Иссыкском дендрологическом парке, включающей как наши, так и зарубежные разработки, будут заложены уже в 2026 году.
Добавлю, что производство саженцев на семенных подвоях значительно менее трудоёмко и затратно, чем на клоновых. Отказ от маточников, сложной системы биотехнологического оздоровления и тестирования подвоев с концентрацией усилий на качестве и потенциале самих саженцев позволит снизить их себестоимость в 1,5–2 раза.
– Наряду с яблоками, у населения есть спрос и на груши. Ожидать ли изменений в этом направлении?
– Аналогичные работы будут начаты в этом году и по культуре груши. Грушевые сады в Казахстане практически сошли на нет из-за слабой устойчивости хорошо известных алматинцам сортов – Лесной красавицы и Талгарской красавицы – к бактериальному ожогу.
Исследования наших учёных показали: без борьбы с медяницей – главным переносчиком этой болезни – решить проблему невозможно. Это насекомое активно рано весной, и борьбу с ним нужно начинать одновременно с обработкой медьсодержащими препаратами в фазу набухания почек.
В этом году мы начнём экспериментальные работы по созданию грушевых саженцев на семенных подвоях по той же методике, что и с яблоней. Планируется использовать дикорастущие формы – грушу Регеля, Уссурийскую грушу и дикую Обыкновенную. Предпочтение отдаётся сортам летнего и осеннего срока созревания, так как из-за частых раннеосенних заморозков зимние сорта не успевают вызревать.
Среди интродуцированных сортов груши хорошо проявили себя Старкримсон, Санта-Мария, Вильямс Ред и другие. Отдельные фермеры с успехом выращивают Киргизскую зимнюю – сорт с хорошей лёжкостью и адаптацией. Эта груша выгодна экономически: она урожайна и приносит садоводам высокую прибыль.
– А что с другими культурами – сливами и абрикосами?
– Косточковые культуры – слива и особенно абрикос – сталкиваются с серьёзной проблемой нестабильности урожая из-за погодных условий. Абрикос крайне чувствителен к весенним заморозкам, и без тщательного подбора зон выращивания добиться стабильности невозможно.
Этот год показал, что при росте урожаев абрикоса происходит резкое падение цен на продукцию из-за конкуренции с импортом. При переработке на соки закупочные цены также не вполне устраивают фермеров.
Слива более устойчива к климатическим катаклизмам, чем абрикос, поэтому сливовые сады имеют больший ареал. На юге республики слива является одной из наиболее стабильно плодоносящих плодовых культур. На юго-востоке зафиксирована гибель части садов в связи с критическими зимними похолоданиями. Однако без создания перерабатывающей инфраструктуры – заводов по производству чернослива – развивать промышленное производство этой культуры бессмысленно. Это замкнутый круг, который необходимо разорвать на уровне государственной поддержки.
– Вокруг апорта ходит много легенд. Но времена меняются – на смену приходят новые сорта и современные технологии. Есть ли смысл вместе с апортом возвращаться в прошлые века?
– Работая агрономом, я ещё застал одни из последних посадок этого сорта в предгорьях Алматы. В Горном гиганте в 1978 году мы ухаживали за деревьями, которые, согласно инвентаризации, были посажены в 1897 году. В совхозе «Алатау» были деревья 1905 года. Самые первые яблони апорта были высажены в нашем регионе в 1860 году. Так что говорить о неких «античных» корнях этого сорта в истории Алматы не приходится.
Кстати, к тому моменту, как апорт начали сажать у нас, в Европе – в предгорьях Австрии, Германии, Италии и других стран – от него уже начали отказываться. Причины были в первую очередь экономические. Приведу классическую характеристику: «Хорошее яблоко, но плохой сорт».
На своём участке я оставил одно дерево апорта. Вкус? Не скажу, что выдающийся – скорее, оригинальный. Иногда с удовольствием съешь яблоко.
В октябре 2024 года мы провели открытую дегустацию девяти сортов яблок казахстанской и зарубежной селекции на базе аграрного университета. Мы доказали, что казахстанские яблоки действительно самые вкусные. Однако апорт занял в ней почётное седьмое место.
Кроме того, апорт – словно магнит для всех возможных плодовых болезней. Он позднеплодный и практически не поддаётся агротехническим приёмам, ускоряющим вступление в плодоношение. У него ярко выражена периодичность урожайности. Покажите мне хотя бы одного фермера, который готов ждать 12–15 лет, чтобы получить первый хороший урожай.
Всем, кто сегодня призывает «возродить» апорт, я бы предложил устроить апортовый тур: пусть проедутся по этим молодым, а часто уже и не таким молодым садам. Лично я знаю только один такой сад – при Институте плодоводства, где действительно можно показать что-то образцовое.
Для меня бренд «апорт» ассоциируется скорее не с возрождением, а с реанимацией. Хотя есть, конечно, фермеры – настоящие поклонники сорта – которые продолжают поставлять эти яблоки на рынок. Но это скорее исключение, чем устойчивое направление развития. Их действительно нужно поддерживать – чтобы я тут крамольного ни говорил – так как алматинский апортовый тренд, надеюсь, будет актуален ещё долгое время для гостей Казахстана, а со временем, возможно, и для агротуристов.