Чуть больше четырех десятков лет прошло с начала серьезного отношения к такой области науки, как петроглифика – наскальные изображения.
Лежащая на стыке фундаментальных наук: археологии, этнографии, истории, палеонтологии, она на прямую соотносится с такими видами искусства, как живопись, графика, скульптура, архитектура.
Самым крупным специалистом петроглифики Казахстана считается Алан Медоев – археолог, этнограф, геолог, культуролог и историк, человек, страстно влюбленный в свою работу. Экспедиции, которые он предпринимал с конкретной целью поисков и подтверждений своих теоретических предпосылок, в большинстве своем приносили плодотворные результаты, итогом которых стали научные публикации. Наиболее известна среди них книга «Гравюра на скалах» – результат огромной работы, кропотливой и уникальной по своей многомерности.
Доказывая существование во внутренних областях Азии самостоятельного очага древнейшего искусства, тем самым отвергая концепцию о существовании пещерной живописи Запада как эталона, Медоев дает такое определение петроглифике: «Интерпретация наскальных изображений, как и древнекитайских текстов, все еще больше искусство, нежели наука. Главную роль здесь играют интуиция и эрудиция».
Автору не раз доводилось беседовать, вернее слушать этого удивительного человека. И самым дорогим подарком судьбы стала встреча-беседа, длившаяся порядка двух часов, наедине под купольным сводом Музея искусств Казахстана, во время которой Алан Георгиевич рассказал мне историю древнего Казахстана, начиная с эпохи каменного века и завершая периодом позднего средневековья. Материалом к объяснению стали петроглифы, предметы материальной культуры из глины, камня, бал-балы и фотостенды. В сущности, это была экскурсия по тысячелетиям и векам культуры огромного ареала, где некогда жили очень разные племена, а ныне эта земля зовется Казахией.
«Петроглифика, показанная в музее, – малая толика безмерного богатства, что таится в скальных породах этой земли – особенно в Сары-Арке и на Мангышлаке. Но здесь первоочередная задача, атрибутировав основные из них, показать, что искусство человека, жившего здесь тысячелетия тому назад, было истинным искусством. Это не спор об уровне цивилизации, но разговор об уровне культуры.
Эпоха палеолита на земле Казахии дает богатейший материал ученым для изучения кардинальных проблем истории человечества. Известно, что орудием труда первобытного человека был камень твердой породы – кремень, из которого делался остроконечный скол, называемый бифасом. Ошеломляющая древность бифасов, найденных в этом ареале, позволяет назвать этот регион одним из очагов происхождения человека синхронно с олдувайским в Восточной Африке.
Исключительно богатые месторождения горных пород Казахстана стали причиной активного развития культур каменного века, раннему появлению и становлению производящего хозяйства, цветной металлургии, горного дела.
Переходный этап к «веку железа» – от меди к бронзе – энеолит в петроглифике отражен композициями с изображением боевых колесниц – биг, квадриг, когда человек соорудил средства передвижения и, овладев искусством езды, начал воевать, используя их в набегах с целью обогащения и утверждения власти.
А затем, уже в век железа, бронзы, человек научается отображать в материальной форме свои космогонические представления, свое видение мира.
В Казахстане это Картина Мира, где гармония, заключающаяся в согласии всех живых существ Природы, прочитывается на каждом этапе исторического существования этой земли. Если в искусстве палеолита главенствуют образы ископаемого зверя и тучной женщины, в неолите – космическая драма преследуемого и терзаемого собаками или волками рогатого зверя, то культуре микролитов принадлежит новый идеал женщины – жрицы, владычицы зверей. А наряду с колесницами эпохи бронзы мы видим грозные экипажи, солнцеликих богов и множество кругов – планет, звезд, точек... Так возникает композиция солярного круга, человека-солнца, человека-быка, увенчанного головой-солнцем и т.п.
Вообще на этой территории история верований, религий, обрядов имеет все многообразие типов и особенностей. Начиная от язычества – шаманизма, поклонения силам Природы, ее божествам – Солнцу, Небу, Ветру, Земле, животным, здесь прошли свой путь зороастризм, буддизм, маздакизм, христианство и другие религии, с тем чтобы много позже, в эпоху средневековья, «закрепиться» здесь мусульманству.
Раннее средневековье Казахстана – XIII–XIV вв. – начало мусульманства. Оно так и не охватило всю громадную территорию Казахии, обосновавшись прочнее всего, как уже говорилось, на юге. Но вспомним постулаты Корана в отношении к женщине, и сопоставим ее поведение и внешние признаки в данном ареале, нам откроется своеобразная картина. Никогда женщина-казашка не закрывала своего лица, не утратила права голоса, особенно дальше на Север, где сохраняются и по сей день в традициях и обрядах законы, идущие от времени язычества и матриархата – почитание женщины, преклонение перед матерью и бабушкой, обращение к ней за решающим словом и благословением. А подземные пещерные храмы в Западном Казахстане, где человек изображался вне запретов Шариата? Вопросов много. Ясно одно: законы мусульманства распространялись в Казахстане с большой толикой применительности к уже устоявшимся представлениям о мире и бытии, претерпевая качественные изменения и обретая свою транскрипцию в каждом ареале. Что вовсе не отвергает его наличия. И вместе с тем он получил как бы новую «модификацию» у казахов, сохранивших множество обычаев, тесно связанных с культами предков из далеких эпох микролита.
Первые архитектурные строения мусульманства – храмы, мазары, мавзолеи, бейты (некрополи) полны сдержанного величия и равновесия всех форм при камерности объемов. Цвет, свет, пропорции, соотнесение с окружающим пространством ландшафта, а главное с человеком, – достоинства этих сооружений. Краски степи, пустыни, их климат – все учтено. Плюс соблюдение канонов религии, при которой входящий в мавзолей должен ощущать эту соразмерность. Таковы «Айша-Биби», «Бабаджи-Хатун» – ранние мавзолеи этой эпохи. Но, как всякий стиль в развитии, нарастает постепенно масштабность, величие, помпезность, роскошь убранства. И возникает образец «цветущего мусульманства» (его именуют еще «мусульманский Ренессанс») в архитектуре – мавзолей Ходжи Ахмета Яссауи. Монументальность, грандиозность, богатство отделки – все привлекает взор, как и сама его история.
На месте скромного захоронения – надгробного камня наиболее почитаемого на земле тюрков монаха-суфия Ахмета Яссауи (по имени города Яссы) Тимур велит своим воинам-строителям совместно с лучшими художниками воздвигнуть огромный храм, который здесь, в Туркестане, станет символом веры мусульман. Хитрость граничила с мудростью, и тактика удалась. Те, кто прежде преклонялись суфийской космогонии культа Али и Хосейна и шаманизму, отныне приходили к храму мусульманства, в стену которого был вмурован надгробный камень прежнего святого. И сохранил Имя его, присвоив мавзолею.
Что касается самого строения, то смерть властителя прервала ход строительства, вследствие чего главный вход – портал (пештак) оказался незавершенным. Но купол – грандиозный, лазурный, изукрашенный сверкающей мозаичной плиткой с куфическим письмом, стройные пропорции несущих и несомых частей сооружения, великолепный декор интерьера и экстерьера позволяют говорить о совершенстве этого храма.
И, наконец, о тех городищах, которые, будучи оазисами на Великом Шелковом пути, являли собой жемчужины культуры Евразии, памятники человеческой мысли и умения творить прекрасное. Отрар – родина великого аль-Фараби, ученого-энциклопедиста, первого переводчика трудов Аристотеля, именем которого горд Восток, Тараз, Ургенч и многие другие. Там ведутся археологические раскопки, дабы Великая Степь предстала перед миром во всем величии масштабов...»
Слышу голос, вижу улыбку, жест руки, прикоснувшейся к груди, и легкий наклон головы... Я получила в подарок несколько драгоценных часов из жизни, оказавшейся столь короткой. Разговор состоялся в сентябре 1976 года. В 1979 году вышла в свет его книга – 1-я часть – «Гравюры на скалах». В 1980 году появилась публикация «Ориентиры древности», где он пишет: «За 3000 лет кочевая культура прошла яркую и содержательную творческую эволюцию. На территории Казахстана от этих 3000 лет остались следы достаточно выразительные и разнообразные...» И продолжает: «Мангышлак – это царство камня, созданное природой для истинных скульпторов. На нем сосредоточены различные сооружения из камня, связанные в некрополи (по-казахски – бейты), насчитывающие свыше тысячи ансамблей. На Мангышлаке петроглифы и орнаменты сакральных сооружений одухотворены за счет синтеза суфизма и живого наследия шаманской культуры евразийского ареала... Этот полуостров занимает исключительное место в проблеме генеза казахской культуры. Здесь стены ее Акрополя и здесь ее Иппокрена».
Алан Медоев ушел из жизни в возрасте 46 лет, молодым и полным творческих сил. Ровесники помнят, с теплотой произнося его имя. Минуло более двадцати лет, но вместо забвения приходит радость узнавания того, что стало долгом, целью, смыслом его жизни и творчества. «Поле» – экспедиции в степи Сары-Арка, в пустыни Мангистау, плато Устюрт, раскопки, поиски, исследования, а дальше – теоретическая работа по анализу, обобщению, сравнению, открытию конкретного материала. Эта изнуряющая и благородная работа – удел немногих, избранных Судьбой, не сулящая скорых успехов, отнимающая все силы и все время. Но не веру в победу. Веру, которую исповедовали во все века великие странники всех континентов, кочевники, номады. Веру в Доброту, Красоту, Гармонию.
Хочешь получать главные новости на свой телефон? Подпишись на наш Telegram-канал!