Будут ли молодые художники лет через 20 с благодарностью вспоминать своих наставников? Не оборвется ли творческая преемственность поколений?
Об этом и многом другом рассказала талантливый художник-педагог, искусный мастер по войлоку Гульжанат Кабижанова.
– Гульжанат, расскажите о своем становлении, как художника?
– Путь к художественному самовыражению у меня складывался непросто. В 1980 году окончила художественно-графический факультет Казахского педагогического института имени Абая. В то время это был единственный в стране вуз, куда устремлялись выпускники художественных училищ, там были лучшие преподавательские кадры. Получив мощную художественную, психолого-педагогическую и методическую базу, я была очень довольна, что обрела исключительную по насыщенности специальность преподавателя изобразительного искусства и черчения. С тех пор верна своей профессии, одинаково люблю как художественную, так и преподавательскую деятельность.
По окончании института работала в таких сферах, как интерьер, мебель, ковровая фабрика, гобеленовая фабрика в Прибалтике, сувенирное производство, дизайн посуды, книжная графика, оформление колонн демонстрантов в праздники. За десять лет столько опыта набрала, что желание поделиться заставило вернуться в стены родного университета.
Преподавала спецкурсы, от которых отказывались другие: композиция, цветоведение, стилизация, пластическая анатомия. Мне все удавалось, разрабатывать и преподавать курсы было интересно. Внедрение дисциплин (основы декоративной композиции, войлок, батик) по специализации «Художественный текстиль» требовало научной базы. С воодушевлением занялась наукой, диссертацию: «Методика обучения основам декоративной композиции» защищала в России, я кандидат педагогических наук, доцент.
– С чем связан нынешний упадок в художественном образовании?
– Это больной вопрос. Сегодня качество художественного образования действительно гораздо ниже, чем раньше. В системе высшего образования я с 1991 года, на моем счету немало выпусков. В художественной педагогике заочного обучения нет, дистанционно художника не обучишь. В этом смысле студенты моих первых выпусков были просто фанатами. Преподаватели шли им навстречу, когда после 4–6-часового урока по расписанию студенты просили остаться с ними в мастерской дополнительно, чтобы рисовать еще 4–5 часов, – из них вышли замечательные художники!
Практика показала, что внедренные 10 лет назад западные стандарты обучения в сфере искусства не работают. Нельзя за два академических часа в неделю эффективно научить будущего художника рисованию! Модель «бакалавриат-магистратура» без учета специфики творческих специальностей привела к большим проблемам. Платное обучение снизило уровень конкурса среди абитуриентов, а выделяемые государством 5-6 грантов достаются далеко не лучшим.
Остро стоит и проблема преподавательских кадров: по творческим специальностям в приоритете не уровень художественного мастерства, а ученая степень. Педагогический состав слабый, есть и совершенно случайные люди. Из хороших преподавателей-энтузиастов остались единицы, навязанная им бесконечная формальная отчетность душит, не дает развернуться в полную меру своих возможностей.
Проработав много лет в вузе, считаю, что для разрешения назревших проблем необходимо ввести рейтинг преподавателей с учетом мнения студентов о качестве обучения, привлекать лучшие кадры на конкурсной основе.
После ухода из университета в помощь многочисленным студентам, желающим заниматься дополнительно, основала свою творческую студию. Работаю одна, готовлю абитуриентов, набираю столько учеников, сколько способна осилить, обеспечивая качество обучения. Я хороший педагог, мои ученики поступают в художественные вузы как в Казахстане, так и за рубежом: Чехия, Австрия, Сингапур, Испания, Россия.
– Какова ваша мотивация в творчестве?
– Я член Союза художников Казахстана, с 1992 года начала принимать участие в республиканских и зарубежных выставках, но долгое время позиционировала себя как художник-педагог. Лишь последние пять лет много времени и сил уделяю творчеству, это зов души, внутренняя потребность оставить свой след в искусстве. Видно, пришло время, я только начала вкушать прелесть художественной самореализации. В творческом сообществе мне интересно, чувствую, что созрела для выставок, мастер-классов (смеется). На вопрос о достижениях отвечаю: «Я на взлетной полосе как художник пока мало что сделала, хотя за лучшие работы в декоративно-прикладном искусстве удостоена золотой медали Союза художников Казахстана!
– Что вам ближе в творчестве – войлок или батик?
– Войлок считаю «высоким искусством» казахов, выражающим нашу национальную культуру. И мы, увлеченные войлоком художники-ремесленники, несем ее в массы как проводники. Нас немного, войлок требует фанатичной любви, ведь покрасить, свалять, превратить в полотно, жгуты, объемное изделие – это долго, сложно, хлопотно. Но мы есть, и это радует; восхищает энергетика войлока – от ворсовой фактуры в помещении уютно, та же картина красками на холсте смотрится куда скромнее. Неудивительно, что сегодня войлок покорил Европу и Америку. Но корни-то у нас, издревле в культуре кочевников наработана мощная база, на которую наслаиваются приобретения наших дней.
Осознание, что войлок – это мое, пришло не сразу, созревала постепенно. Вначале нашла себя в батике, занималась технологическими поисками колористических эффектов. Наконец, совмещая традиционные казахские и новейшие зарубежные технологии, решила подружить шерсть и шелк. Всегда стремлюсь делать работы «казахскими», хотя часто слышу, что мой стиль ближе к европейскому.
– А как же национальная идентичность?
– В творчестве я патриотка, национальное – у меня в генах. В своих работах стараюсь вдохнуть новую жизнь в символический язык казахского орнамента, чтобы стилизованная форма глубже, тоньше передавала художественное содержание. Не так давно побывала с мастер-классами и выставками в Санкт-Петербурге и Москве. Порадовалась, что европейцы нашли мой национальный колорит ненавязчивым: даже без такой атрибутики, как традиционные орнаменты, он чувствуется.
Работы у меня разные: интерьерные панно, дизайнерские решения, новаторские композиции или интерпретации народных традиций. Постоянно возвращаюсь к теме древа и природных стихий. Очень хорошо на орнаментально-знаковую основу войлока ложатся древние наскальные рисунки. Стремление в космос в моем мироощущении – это тема каравана и кочевья как нескончаемого шествия во времени и пространстве.