За прошедший год «Вечерка» не раз писала о противодействии наркомании, и в конце года, по сводкам ДП мегаполиса, можно понять, что работать полицейским в этом направлении предстоит очень много.
За 11 месяцев 2025 года в Алматы выявлено 600 наркоправонарушений, пресечено 262 факта сбыта.
Начальник Управления по противодействию наркопреступности ДП Алматы Марат Жумабаев, в комментарии нашему изданию сообщил следующее.
– Синтетические наркотики продолжают представлять одну из серьезных угроз общественной безопасности. Основная опасность заключается в высокой токсичности, быстром формировании зависимости и доступности, особенно для молодежи. Даже незначительное количество таких веществ может привести к тяжелым последствиям для здоровья, а в отдельных случаях – к летальному исходу. Работа по выявлению и пресечению каналов незаконного оборота синтетических наркотиков ведется постоянно, но число зависимых не уменьшается. Помимо оперативно-розыскных мероприятий проводится профилактическая работа, направленная на предупреждение вовлечения граждан, прежде всего, молодых людей, в наркосреду.
С начала текущего года из незаконного оборота в городе изъято более 536 килограммов наркотических средств, из которых 55 килограммов составляют синтетические вещества. Эти цифры наглядно показывают масштабы проблемы и необходимость жесткого и системного противодействия. Мы призываем жителей города быть внимательными и не оставаться равнодушными.
– Любая информация о фактах незаконного оборота наркотиков может помочь предотвратить преступление и спасти чью-то жизнь. Борьба с синтетическими наркотиками – это общая задача, в которой важна поддержка общества, – заявил спикер.
Причины массовости
«Соль» – это уличное слово, которым называют группу синтетических стимуляторов (в международной терминологии чаще – synthetic cathinones, в англоязычной среде – bath salts). Под одним и тем же словом на рынке может скрываться разное содержимое, а это означает: одинаковое по виду и привычное по описанию количество может давать разные по силе и по психическим последствиям реакции.
«Соль» стала массовой не потому, что люди вдруг «полюбили риск». Она идеально совпала с запросами эпохи и с тем, как люди привыкли объяснять себе стимуляцию.
Ее используют как инструмент, а не как «наркотик для удовольствия»: чтобы не спать, выдержать нагрузку, доработать, дотянуть смену, не выключаться. У человека в голове это позиционируется не как опасность, а как «функциональная подпорка».
NIDA (Американское агентство, поддерживающее исследования в области употребления наркотиков и наркомании) описывает synthetic cathinones как искусственные стимуляторы, и отдельно подчеркивает, что люди могут употреблять их намеренно как более доступную альтернативу другим стимуляторам или непреднамеренно, когда они подмешаны в другие вещества.
Подобные вещества нередко продаются под видом bath salts, research chemicals, plant food с пометкой not for human consumption – это не просто маркетинг, а способ психологически снять тревогу.
Кино и медиа продают образ ускорения: ночи без сна, все успеть, сверхпродуктивность, свобода от ограничений, яркая жизнь. На этом фоне человек склонен не слышать предупреждения. Плюс эффект «со мной это не случится»: пока нет катастрофы, кажется, что это управляемо.
Это, кстати, и делает явление массовым: оно не требует «переступить черту» и ложится на повседневность.
Тотальное разрушение
Алматинец Павел Гноевых, специалист клинической психологии, на протяжении десятков лет наблюдает за наркоманами и считает, что синтетика изначально не выглядит опасно, но последствия страшны.
– Про «соль» часто говорят двумя крайностями: «ничего страшного» либо «страшилки из Интернета». Реальность средняя и именно поэтому опасная: «соль» долго может выглядеть как функциональность, пока не превращается в разрушающий инструмент. По клиническим описаниям синтетических катинонов, типичные эффекты включают стимуляцию, возбуждение, тревогу, спутанность, галлюцинации, психотические состояния; в тяжелых интоксикациях – выраженную ажитацию, паранойю и опасное поведение.
Вот как это обычно разворачивается на человеческом уровне (типичное расстройство). Сон ломается первым – не как «плохо поспал», а как сдвиг режима: бессонные ночи, поверхностный сон, ощущение, что мозг не выключается. Дальше начинает расти тревога и раздражительность. Человек объясняет это работой, стрессом, обстоятельствами и не видит первопричину.
– Психика переходит в режим угрозы. Появляется настороженность, подозрительность, ощущение, что «что-то происходит». Важная деталь: это ощущается не как болезнь, а как «я стал внимательнее». Именно поэтому на этой стадии человек редко останавливается в употреблении, – говорит специалист.
По словам Павла, заклеивание камер, страх телефонов, шторы, поиск «наблюдения», фольга – все укладывается в логику параноидного мышления и ощущения угрозы. В тяжелых интоксикациях такая симптоматика описывается как часть спектра психотических проявлений.
– Секс и разрушение границ – реальная зона риска. Стимуляторы из этой группы могут приводить к резкому росту импульсивности и сексуального риска. EUDA отдельно описывает практики, связанные с синтетическими катинонами, где вечеринки могут длиться много часов и даже дней, и на этом фоне возрастает риск небезопасного секса и распространения ИППП, вытекающие из ситуаций со множественными партнерами и отсутствием защиты. И рассматривается такое деструктивное поведение не как «аморальность», а как симптом: «тормоза сняты, границы растворены, последствия настигают позже», – отметил Павел Гноевых.
Бывают случаи, когда на фоне психоза, паранойи и утраты критики человек становится опасным для себя и других. В экстренных описаниях интоксикаций bath salts отмечались тяжелые психические эффекты и опасное поведение.
Нападение на близкого, попытки скрываться от родственников, – это укладывается в клиническую логику «угроза везде, я защищаюсь». Насилие чаще связано не с жестокостью характера, а с параноидной картиной мира, вызванной возбуждением, наложенным на бессонницу.
– Вернуть «солевого» наркомана в нормальную жизнь трудно. Главная сложность – не «уговорить», потому что у них ломается механизм признания проблемы и серьезные процессы по изменению сознания не дают адекватного восприятия окружающей среды. Внутри его картины мира проблема, обычно лежащая на поверхности: «на меня давят, меня контролируют, чего-то хотят».
Современные обзоры по новым психоактивным веществам подчеркивают: NPS-индуцированные психозы могут быть похожи на эндогенные психотические расстройства, осложняя понимание клиники и траектории восстановления. То есть даже специалисту нужно время, чтобы понять, что из симптомов уйдет с трезвостью, а что стало самостоятельной проблемой.
– После прекращения употребления могут сохраняться тревога, бессонница, подозрительность, эмоциональные качели. Это подталкивает к рецидиву: «мне плохо, но я знаю быстрый способ». И пока не выстроен другой способ жить и справляться, риск возврата высок, – подытожил собеседник «Вечёрки».