1 июля 2025 года Токаев подписал важный для всей системы госбезопасности закон, в соответствии с которым Антикор передается в ведение КНБ РК. Это решение вызвало общественный резонанс, ведь речь идет о кардинальной реорганизации одного из ключевых органов по борьбе с коррупцией. Почему Глава государства пошел на такой шаг, в чем истинные причины такой реформы – на эти и другие вопросы Vecher.kz ответил известный политолог, эксперт Эдуард Полетаев.
– Эдуард Эдуардович, накануне стало известно о реорганизации Антикора, он передается в КНБ, часть его функций и полномочий переходит к Агентству по делам госслужбы. Как вы думаете, чем обусловлено такое решение Главы государства? Связано ли это с недостаточной эффективностью Антикора, или необходимостью усилить роль КНБ, или здесь есть какие-то другие причины?
– Думаю, здесь речь идет о комплексном подходе к вопросам повышения эффективности государственной антикоррупционной политики. Надо понимать, что это не просто передача одного органа другому, а глубокая структурная трансформация. Некоторые полномочия и задачи по разработке и формированию антикоррупционной политики, включая профилактику и стратегическое планирование, переданы Агентству по делам госслужбы, то есть гражданскому институту.
В то же время функции по выявлению, пресечению и расследованию коррупционных преступлений переходят в сферу ответственности КНБ.
Таким образом, мы наблюдаем своего рода разделение теории и практики борьбы с коррупцией: аналитика и стратегия остаются в гражданском блоке, тогда как силовой блок концентрируется в структуре, обладающей более мощным оперативным потенциалом.
– Получается, речь идет о перераспределении не просто ресурсов, а философии подхода к антикоррупционной политике. Насколько это может сказаться на реальной работе на местах?
– Очевидно, в ближайшие месяцы, вплоть до начала осени, нас ожидает период адаптации. Он, полагаю, будет включать в себя кадровые перестановки, пересмотр должностных инструкций, интеграцию информационных систем, переоценку приоритетов и так далее. Это потребует времени и четкой координации на всех уровнях.
– А если посмотреть в ретроспективе, то разве это первый подобный случай? Ведь и раньше в Казахстане предпринимались попытки найти более эффективную модель антикоррупционной деятельности...
– Согласен. Если обратиться к истории, борьбу с коррупцией в Казахстане в разное время вели разные структуры. Вспомним ликвидированную финансовую полицию, реформированное Агентство по делам госслужбы и противодействия коррупции. Затем эту миссию исполнял Антикор. Очевидно, что поиск эффективной модели ведется постоянно.
При этом нельзя не заметить, что Антикор не был в центре скандалов или критики. Напротив, как отмечают аналитики, нынешний глава агентства Асхат Жумагали получил высокую оценку своей деятельности, и сам Президент вчера выразил ему благодарность. Это говорит о признании его вклада в общее дело. Однако сама структура, возможно, достигла предела своей эффективности в нынешней форме.
На мой взгляд, существует и другой аспект. По сути, в борьбе с коррупцией наблюдалось дублирование функций. Даже при наличии Антикора, КНБ продолжал возбуждать уголовные дела, задерживать подозреваемых, проводить масштабные спецоперации. Вспомним случай в Костанайской области, где сотрудники КНБ задержали представителя антикоррупционного ведомства по подозрению во взяточничестве.
– Можно ли утверждать, что у КНБ просто больше инструментов и возможностей для борьбы с коррупцией?
– Я бы на этот вопрос ответил так: КНБ – опытная структура по борьбе с коррупцией. Посмотрите, например, какие результаты озвучивал председатель КНБ на встрече с Главой государства в декабре 2024 года: ущерб государству от выявленных преступлений тогда превысил 1,6 триллиона тенге, в бюджет было возвращено более 315 миллиардов, осуждено свыше 40 человек. Это говорит о высокой эффективности спецслужбы в борьбе с экономическими и коррупционными преступлениями.
Важно понимать, что коррупция – не только уголовная проблема, но и угроза нацбезопасности. Почему в последнее время это звучит все громче? Например, стратегическая линия Президента на укрепление идеологии «Закон и порядок» – это очень важный фактор. В посланиях Главы государства не раз подчеркивалась важность системной борьбы с коррупцией как угрозой не только для экономики, но и для национальной безопасности.
Об этом, в частности, говорится в Послании от 1 сентября 2024 года. Коррупция подрывает доверие граждан к институтам власти, снижает конкурентоспособность государства, наносит удар по его международному имиджу. А в условиях глобальной турбулентности – это уже прямая угроза стабильности государства.
– Насколько серьезной может быть угроза, если коррупция используется в условиях геополитических конфликтов?
– Хороший вопрос. В мирное время коррупция воспринимается как внутренняя проблема, но в период внешних вызовов и конфликтов она может стать инструментом в руках недоброжелателей. Подкуп, шантаж, вербовка – все это реальные механизмы разрушения государственных основ. Именно поэтому антикоррупционная борьба сегодня – это уже не просто вопрос дисциплины, а вопрос выживания и устойчивости государства.
Показательно, что буквально за несколько дней до подписания закона, 23 июня 2025 года, в Астане прошло расширенное заседание коллегии правоохранительных органов, где Президент Токаев обозначил приоритетные направления новой антикоррупционной политики. Это не спонтанное решение, а логически выверенный шаг, основанный на глубоком анализе текущей ситуации и перспектив.
– И все-таки, борьба с коррупцией – это функция не только спецслужб. Как вы оцениваете правовую базу, которая подводит фундамент под все эти процессы?
– Если говорить о правовой стороне вопроса, то хотелось бы напомнить, что в статье 22 закона «О противодействии коррупции» четко указано, что борьба с коррупцией – обязанность каждого госоргана, должностного лица и организации в рамках их компетенций.
Существует определенное «ядро» коррупционных преступлений: дача и получение взятки, посредничество, злоупотребление должностными полномочиями, превышение власти. Но к коррупции могут относиться и другие преступления. Например, незаконное участие госслужащих в предпринимательской деятельности, присвоение и растрата чужого имущества, служебный подлог и другое.
Практика показывает, что именно коррупционные преступления являются наиболее распространенными среди нарушений, совершаемых представителями органов власти. Это тревожная тенденция, и справиться с ней, опираясь лишь на отдельный орган, невозможно. Нужна масштабная, межведомственная, скоординированная работа, а также системный и продуманный подход.
– Эдуард Эдуардович, давайте подведем итоги нашей беседы: чего именно ожидает государство от этой реформы, и чего стоит ждать обществу?
– Однозначно, принятое Президентом решение о перераспределении функций между КНБ и Агентством по делам госслужбы, а также фактическое вхождение Антикора в структуру КНБ – это попытка выстроить более эффективную модель государственной антикоррупционной системы. Цель этой реформы – не просто усилить контроль или перераспределить полномочия, а повысить доверие граждан к власти, укрепить безопасность страны и обеспечить справедливость как основу общественного договора.
Мы живем в непростое время – на фоне внешних рисков, экономических вызовов, инфляционного давления, растущих ожиданий со стороны общества и граждан. И потому любые проявления коррупции воспринимаются особенно остро. Это не просто злоупотребление властью – это прямая угроза социальной стабильности и национальной безопасности. Поэтому и реакция государства должна быть адекватной, решительной и стратегически выверенной.
1 июля 2025 года Президент подписал закон "О мерах по совершенствованию системы государственного управления".