В 2004 году республика и мир отметили 100-летие первого профессио-нального казахского художника – народного художника Казахстана Абылхана Кастеева.
В связи с этой датой в Государственном музее искусств его имени открылась персональная выставка произведений мастера, которая демонстрировалась в течение всего года, объявленного ЮНЕСКО годом Абылхана Кастеева.
Мы часто произносим имена знаменитых людей, и они становятся привычными. Знаменитость… Мы представляем сразу же некую колоритную, броскую внешность, импозантные манеры, эффектные, тотчас запоминающиеся фразы, будь это актер, поэт, художник, музыкант, ученый…
А я всегда удивляюсь и волнуюсь, думая об этом замечательном человеке, тоже знаменитом. Спокойный, медлительный, чрезвычайно скромный и как-то по-детски непосредственный, он невольно привлекал к себе внимание окружающих. Глядя на его усталое, доброе лицо, натруженные чуткие пальцы, вслушиваясь в звуки приглушенного голоса, я не могла сразу осознать, что за колоссальная личность находится со мною рядом.
Человечность, простота его обращения подкупали с первых минут общения. Немногословный и очень впечатлительный, этот человек обладал исключительным даром видеть, чувствовать, понимать. А о том, какие замыслы воплощал он своей кистью, могут рассказать разве что лишь сами картины.
Мне довелось в течение нескольких месяцев работать с персональной выставкой произведений Абылхана Кастеева, путешествовавшей на родине художника по различным городам Южного Казахстана. Талды-Курган, Сарканд, Джамбул, Панфилов… Дворцы и дома культуры, школы и клубы, театры с их просторными фойе – все это предоставлялось для выставок многочисленных портретов, пейзажей, исторических полотен, акварельных зарисовок художника. Множество зрителей, вопросов, огромный живой интерес к его искусству.
Я путешествовала вместе с картинами. Садилась в автобус на очередной районной автостанции какого-нибудь небольшого городка посреди степи, выбирала место у окна. Автобус трогался…
И начинала звучать мелодия в моей душе, древняя мелодия древней земли, питавшей своими соками талант живописца.
Вот когда передо мной раскрылся истинный облик художника! Заговорили со мной степь Кастеева, его горы, ручьи, его рассветы, полуденные краски дня и закаты, его прекрасная трепетная душа… И те акварельные листы с пейзажами, которые в выставочных залах иногда казались чуточку наивно-простыми, неожиданно теперь засияли чистотой и прозрачностью, которой дышит каждый уголок родного художнику края.
В оконном проеме мелькают свечи пирамидальных тополей, крыши белых одноэтажных домиков, пыльные переулки и, наконец, дорога выходит в степь. Подобные верблюжьим спинам, округлые очертания холмов – они в непрестанном движении, набегают друг на друга, горбясь и расплываясь, словно огромный караван, уходящий к горизонту. Вспыхивают и гаснут на солнце зеркальца соленых озер, поет, поглаживая степной ковыль, теплый ветер, тонко позванивают в вышине телеграфные провода – все вокруг смеется, радуется, дышит степным раздольем.
На остановке выхожу. И внезапно глохнут уши. Какая «говорливая» тишина! Почти неуловимый шелест камыша, отдаленный гомон птиц, плеск невидимой воды, вздохи ветра, пение сверчка, всхрапывание лошадей у домика станционного смотрителя, шуршание гравия под ногами…
Верно, это и есть чудо природы, в котором росла, крепла, хорошела душа юного художника. Стали понятны мотивы бесконечных дорог в картинах Кастеева после прогулок у подножий гор, по окраинам сел и проселочным дорогам, куда ступала нога художника. Как откровение, приходят на помощь акварели Кастеева. Все разные, и такие правдивые, такие живые… Вот когда вспомнился рассказ одного маститого художника об Абылхане Кастееве. С удивлением и восхищением говорил он о том, как часто, выезжая в горы на этюды, они прежде располагались внизу, у подножий. Беседовали, угощались привезенными съестными припасами, затем разбредались кто куда с тем, чтобы в условленное время вновь собраться, отдохнуть, поговорить. «А Абеке, – так почтительно обращались к Кастееву мы, младшие его собратья по искусству, – продолжал коллега-художник, – брал свой этюдник сразу после высадки из машины, один поднимался высоко в горы и до позднего вечера, до самого последнего закатного луча его силуэт вырисовывался на фоне неба. Он не откликался на приглашения к столу, не делал передышки и когда спускался, наконец, вниз, в руках его всегда был не один уже законченный этюд. И так бывало всегда».
Там, в степи, стали мне понятны восторг и почтение в голосе рассказчика. Им был один из нынешних классиков казахского искусства
К. Т. Тельжанов, народный художник Казахской ССР, член-корреспондент Академии художеств СССР, педагог и наставник творческой молодежи республики. И постепенно раскрывался секрет такой проникновенности любого, самого малого этюда, секрет необычной плодотворности живописца и акварелиста Абылхана Кастеева.
Позднее еще одна характерная черта художника поразила меня – при встрече с уже обретшими известность, седовласыми мастерами кисти, заслуженными художниками республики Уке Ажиевым и профессором Молдахметом Кенбаевым. Для них личность Кастеева – не только огромный авторитет аксакала национального искусства, первого художника-профессионала из народа. В нем жил талант тонкого и чуткого педагога, который с особой силой воздействовал на души юных, тогда еще босоногих мальчишек – Кенбаева и Ажиева. В доме мастера обрели они удивительную заботу и теплоту.
С почтением и нежностью, волнуясь, говорила мне об Абылхане-ага народный художник Казахстана Гульфайруз Мансуровна Исмаилова: «Это он благословил меня на творчество. И всегда поддерживал». Примером собственного бытия, творчества, примером жизни своей, без длинных назиданий и поучений воспитывал Кастеев своих питомцев, формировал их души, взгляды на жизнь, искусство.
В декабре 2004 году у здания Государственного Музея Искусств имени А. Кастеева был открыт памятник Абылхану-ага, первый в истории Казахстана монумент, посвященный художнику. Первому художнику нашей страны. Талант молодого ваятеля Нурлана Далбая раскрыл нам творческий облик Абылхана Кастеева во всей полноте.
Художники разных поколений пристально изучают богатое творческое наследие мастера. С годами этот интерес все возрастает и углубляется. В этом – залог бессмертия, покоряющей силы творчества художника. В простоте и высокой талантливости его произведений, живописующих родную землю, отразилась добрая и щедрая душа народа, который вправе гордиться своим сыном – Абылханом Кастеевым.
Сауле БЕККУЛОВА, кандидат искусствоведения, член союзов художников СССР и Казахстана.
Статья опубликована в №71, от 23.06.2022 газеты "Вечерний Алматы" под заголовком "Залог бессмертия".
Хочешь получать главные новости на свой телефон? Подпишись на наш Telegram-канал!