Уроки Доброты

И все ж умудряется он, чудак, На ярмарке поцелуев и драк,
В суесловии и пальбе Выбрать только любовь себе!
Булат Окуджава

Свойство человеческой души, ошибаясь, заблуждаясь, теряя, обретать очищение и надежду, веру в доброту, из века в век продолжается в нашем мире, меняя лишь внешние очертания и сохраняя изначальный смысл и силу воздействия на каждого из нас. Только сжигающая боль потерь проявляет со всей отчетливостью глубину и вершину дарованного судьбой случая – встречи с Человеком.

Первая встреча

Слово «художник» издавна овеяно славой судьбы необычайной, загадочной, нередко – трагической. Робея при виде бородатых, раскованных в движениях и речах незнакомцев, я молча наблюдала за их общением с коллегой-редактором в кабинете издательства «Жазушы».

Знакомый редактор после короткой беседы, дав задание, отпустил меня, заметив вскользь о нежелательности моего знакомства с теми тремя, что покинули комнату прежде. Напрасно. Эти колоритные типы оказались галантными и учтивыми собеседниками, с высоты своего возраста и положения проявив максимум внимания. Это были актер Лев Прыгунов, художники Альберт Гурьев и Владимир Безелюк. Прогулка не завершилась возле моего дома, куда я была препровождена вначале, продолжившись по вечернему городу и подарив много интересных историй, прибауток, забавных притч – словом, превратившись в праздник.

Виноват был в этом тихоголосый невысокий спутник, вежливо произносивший какие-то немыслимо дерзкие фразы в адрес своих собеседников, поминутно раскланиваясь с извинениями и продолжая изводить всех своей учтивостью. Не сразу мне стал ясен смысл этой иронии, порой убийственно едкой. Но ни разу я не заметила на лицах моих новых друзей и тени обиды. Значит, это близкие люди, решила я и успокоилась. Меж тем глаза их то и дело наполнялись слезами. Так взахлеб смеяться можно только от души, особенно если объект насмешек – ты сам. Таким, «обстреливающим» своих единомышленников, внимательно поглядывая из-под прищуренных век, и запомнился мне Володя, как неизменно ласково звали его все.

Дом для друзей

Закрытое жалюзи окно, тесное пространство крошечной комнаты, заставленной необходимыми вещами: письменный стол с красками, кистями, всевозможными баночками, карандашами, низкая тахта, книжный шкаф, тумбочка с телевизором и кресло – вот весь антураж комнаты из квартиры микрорайонной типовой застройки. Свет – только электрический, от настольной лампы. В полумраке со стены с покорным любопытством взирает из-за вольерной решетки приветливая обезьяна – ее изобразил хозяин кабинета. Здесь сутками творится таинство создания сказки. Из-под кисти художника рождаются звери-дети и звери-взрослые, нередко в соседстве с человеческими детенышами, ведя свою волшебную, полную чудес и превращений замечательную жизнь.

И всегда после всех треволнений и забот на смену злу приходит добро, а ложь и несправедливость непременно бывают по заслугам наказаны. Авторы книг, героев которых изобразил Безелюк, становятся соавторами, а маленькие почитатели Книги – и самые строгие судьи! – навсегда запоминают своих любимых персонажей благодаря фантазии, мудрости и сказочной доброте художника. Так случилось с героями детских книжек «Семь цветов радуги» И. Родиной, «Микки – императорский пингвин» Норы Пфеффер, «Мышкины именины» Д. Ремпеля и многих других. А самой необычной стала книжка «Насмешливый заяц», иллюстрации к которой художник сочинял вместе со стихами. И народная казахская притча обрела голос современника, сохранив аромат национального юмора, медлительный строй и величавую поступь забавного и мудрого повествования.

За искрометным юмором и «обвальными» высказываниями Володя скрывал ранимую, чуткую душу человека, которого не оставляло равнодушным ничье горе. Это знали далеко не все, ценя прежде всего его гостеприимство и открытость. После многочасовой работы взаперти он радушно принимал тех, кто жаждал общения с ним. Актеры, музыканты, литераторы, режиссеры, артисты балета – эти люди наслаждались атмосферой остроумия, смеха, благожелательности, которыми в изобилии одаривал хозяин дома. И всегда звучала прекрасная музыка. Моцарт – чаще других классиков. Армстронг, Фитцджеральд, Каунт Бейси сменялись лютневой музыкой XIV–XVI веков, романсы и фольклорная музыка сочетались с хитами ХХ века. Наверное, мне повезло больше других. Хозяин позволил мне читать и брать домой – никому не дозволенная роскошь! – редкие издания из своей библиотеки. История театра, кино, литературы, классика музыкальная и изобразительная, а главное, тот неназойливый и пристальный интерес, с которым Володя постоянно «экзаменовал» меня, выспрашивая впечатления о каждом из трудов. Взамен позволял наблюдать за процессом своей работы, которая при всей придирчиво-строгой кропотливости и медлительности в конечном итоге всякий раз ошеломляла совершенной режиссурой. Вся сюжетная неприхотливость и деятельная легкость передвижения героев – а в каждой книжке есть динамичное сквозное движение – достигалась многочасовыми переделками каждого жеста, нюанса, штриха. То же самое обнаружила и работа в кино, где вместо рисованных мультяшек и марионеток из папье-маше и пластилина художник сооружает уморительные в своей серьезной деловитости фигурки из… камня. В концертных блоках великолепно соотнесено пространство классической музыки с интерьером ее звучания – глаз и слух художника здесь безупречны. А дети обрели очередное празднество в виде игрового фильма «Белый автомобиль». И все это творилось прежде всего здесь, в зашторенной комнате, где самыми дорогими друзьями всегда оставались музыка и книги.

Подарок

В череде дней, не замечая бега времени и все реже видясь с другом – учеба в другом городе, суета, масса проблем, – наконец, рискнула спросить разрешения, дабы написать о нем. Согласие получила. Статью опубликовали через год во всесоюзном журнале. А оценка – самая ответственная и дорогая для меня – не состоялась. Володя ушел из жизни после операции, оставив друзьям своим в память насмешливый тихий голос, завораживающе-притягательные книжки и бесконечную доброту. Среди его подарков-книг есть у меня одна с дарственной надписью:

«Роженица – душа, и дети
– не уроды.
Решился показать:
есть признаки породы.
Не там, под коркой льда
сердечного недуга,
Где, клацая зубами,
множится зверюга,
А в мягких тайниках
Иронии и Меры.
Немного – от любви,
и капля – от химеры».

Читаю, перечитываю, и грусть преображается в улыбку. Спасибо!

Хочешь получать главные новости на свой телефон? Подпишись на наш Telegram-канал!