Плоды науки

За 25 лет работы Институт экологии и устойчивого развития стал заметным научным и общественным центром в области изучения и охраны природы.

В этом году основатель института и его бессменный директор профессор, академик международной академии «Экология» Куралай Карибаева отмечает тройной юбилей: личную круглую дату, 25-летие своего детища и вместе со всей страной – 30-летие Независимости Республики Казахстан. Куралай Нухановна усматривает тесную взаимосвязь этих дат: в 1996 году создание института стало этапным событием в профессиональной биографии ученого, а казахстанская независимость явилась стимулом и предоставила широкие возможности для плодотворной работы института.

Мы побеседовали с Куралай Карибаевой об истории создания и сегодняшнем дне института. В беседе приняли участие коллеги профессора Карибаевой – Аркадий Родионов и Анатолий Мищенко, работающие в ее коллективе многие годы.

– Куралай Нуха­новна, расскажите, как создавался ваш институт.

– В ту пору я работала в Институте ботаники Академии наук Казахстана. В академии начались перемены, из государственной структуры ее преобразовали в общественную. С одной стороны, новый статус не давал возможности получать госфинансирование, с другой – открывал широкие перспективы для самостоятельной работы. И тогда совместно с коллегами нами был создан Институт экологии и устойчивого развития – научно-исследовательское, образовательное негосударственное некоммерческое учреждение, действующее в рамках законодательства Республики Казахстан.

– Какие исследовательские направления взял ваш институт с первых лет основания?

Аркадий Родионов: Направлений работы было очень много. Казахстан становился на путь независимости, а это означало, что страна нуждалась в модернизации законодательной базы. Законы нужно было усовершенствовать с учетом международной правовой системы, принятых в мировом сообществе экологических норм и стандартов, международных соглашений, участником которых стал Казахстан. Кроме того, перед нами стояли значимые исследовательские задачи. Отмечу, что и в советские годы проводилось много фундаментальных исследований, но в период самостоятельного развития страны открылись возможности для расширения научной работы, исследования тех направлений, которые не получили широкого развития в КазССР. Так, забота об экологии стала одной из важнейших государственных задач, и чтобы понять состояние природы, ее биоразнообразия, необходимо было проводить новые разносторонние исследования, выезжать в экспедиции.

Куралай Карибаева: Институт начал работать по разным направлениям, в их числе картография, исследования земель, водных ресурсов. Основу нашего коллектива составили 20 специалистов, каждый был профессионалом, экспертом в своем деле. Одни специалисты занимались пустынной зоной, другие – степной и горной. Мы исследовали состояние растительных, водных ресурсов, занимались проблемами опустынивания.

– В те годы активизировалась разведка и добыча углеводородов. Вы исследовали влияние этих промышленных процессов на окружающую среду?

К. К.: Это было одним из ключевых направлений работы. Институтом была составлена первая в истории независимого Казахстана карта охраны окружающей среды Атырау­с­кой области. Для работы над картой мы организовали экспедицию в регион. Тогда же институтом впервые была подготовлена схема, на которой можно было проследить процессы опустынивания региона. Все эти материалы мы выносили на рассмотрение профильных государственных органов, Правительства. Руководство страны отнеслось к этим документам с большим вниманием. Подготовленные материалы послужили базой для создания региональной Западно-Казахстанской академии наук в Атырау, использовались как методические пособия, стали основой для разработки экологических программ в Атырауской области.

– Кто финансировал эти проекты?

К. К.: Международные природоохранные организации, подразделения ООН, курирующие экологические направления, помогающие развивающимся странам сохранять природное биоразнообразие.

Мы с коллегами тогда на государственном уровне поставили вопрос о присоединении Казахстана к международным экологическим конвенциям. Так, наша страна присоединилась к Международной конвенции ООН о биоразнообразии, Киотскому протоколу, предусматривающему сокращение выбросов в атмосферу парниковых газов. Впоследствии мы ратифицировали Нагойский протокол регулирования доступа к генетическим ресурсам. Ратификация этих документов позволила нашей стране получать гранты. Эти средства направляются на проекты по защите окружающей среды и сохранению биоразнообразия.

Хочу отметить, что большое содействие в присоединении к международным протоколам оказал Касым-Жомарт Токаев. В тот период он был заместителем Генерального секретаря ООН, генеральным директором отделения ООН в Женеве. Во время моей командировки в Швейцарию он принял меня, по результатам нашего разговора провел консультации с Елбасы. После этого процесс присоединения к значимым международным соглашениям активизировался и был благополучно реализован.

– Какие проекты институт воплощает сегодня?

К. К.: Эти проекты большей частью связаны с Алматинским регионом. Уже свыше 15 лет мы занимаемся вопросами изучения и сохранения яблони Сиверса. Этот вид дикоплодовых яблонь, являющихся «прародителем» культурных яблок на планете, в том числе знаменитого апорта, произрастает в наших предгорьях, в горах на северо-востоке и юге нашей страны.

Впервые в истории лесного хозяйства мы получили полную картину по дикорастущей яблоне: уточненную площадь произрастания, лесоводственную и генетическую характеристики. На основании проведенных исследований были сделаны неутешительные выводы: дикоплодовые яблони надо срочно спасать «еще вчера» – этот вид деградирует. Если не спасать яблоню, то как генетический ресурс глобального значения она просуществует еще лет 10–20. Лесным дикоплодовым экосистемам, нашей «дичке» тоже осталось совсем немного времени – на протяжении одного поколения эти уникальные леса могут исчезнуть.

Анатолий Мищенко:

Наш институт выступил одним из инициаторов создания Жонгар-Алатаус­кого государст­венного нацио­нального природного парка. Одной из основных задач создания парка стало сохранение дикоплодовых лесов как генофонда мирового значения. Институт подготовил проектно-сметную документацию и пролоббировал решение об организации этой природоохранной структуры. Для этого были привлечены средства международных экологических и природоохранных организаций, что позволило выполнить работы в кратчайший срок. 

В итоге постановлением Правительства РК от 30 апреля 2010 года был создан новый национальный парк общей площадью более 350 тысяч гектаров. 

– Вы сказали, что яблоня Сиверса деградирует как вид. Почему это происходит?

А. М.: Дело в том, что еще в 1960-х годах в республике развернули кампанию по превращению горных дикоплодовых лесов «в цветущий сад». Целью было увеличить объемы плодовой продукции. Рядом с дикорастущими яблоневыми лесами и внутри них разбивали новые культурные сады. А пчелы ведь не выбирают: они переопыляли цветы дички пыльцой культурных сортов из новых садов, так получались гибриды, а дикая яблоня подверглась генетической эрозии и деградации. Это вместе с другими причинами привело к разрушению лесов дикой яблони. Конечно, это было сделано не злонамеренно, и вред, нанесенный популяции дикорастущих яблонь, стал ясен только в конце прошлого века – с развитием науки.

Специалисты института предложили меры, способные в некоторой степени исправить ситуацию. К слову, наши разработки в этом вопросе получили высокую оценку ведущих зарубежных специалистов. К сожалению, наши предложения пока не нашли отклика. Вместе с тем при участии специалистов института были официально созданы резерваты яблони Сиверса на двух особо охраняемых природных территориях. Но главное – мы добились того, что яблоню Сиверса и еще ряд краснокнижных видов нашей страны включили в Красную книгу Международного союза охраны природы.

– Сколько проектов воплотил институт за историю своего существования?

К. К.: Более сорока национальных и региональных проектов, один глобальный проект, в котором участвовали 24 страны мира. Все они стали важными звеньями в экологическом развитии и сохранении природного биоразнообразия нашей республики.