В минувшем году отмечалось 150 лет со времени учреждения Туркестанской епархии, а в этом году исполняется 20 лет с момента учреждения Православной церкви Казахстана.
Исторически с начала XX века центральным храмом епархии служит Свято-Вознесенский кафедральный собор. И хотя внешне собор производит впечатление каменного сооружения, построен он из тянь-шаньской ели. Храм возвышается над землей на 46 метров – это одно из самых высоких сооружений из дерева в мире. Об истории храма корреспондент газеты «Вечерний Алматы» побеседовал с ключарем Свято-Вознесенского собора, руководителем отдела по связям с общественностью Православной церкви Казахстана протоиереем Александром Суворовым.
– Когда вы начали интересоваться историей храма?
– Всю сознательную жизнь интересовался историей и архитектурой собора. В детстве рассматривал храм снаружи, а когда бывали с родителями в музее, то и внутри – и делал для себя какие-то открытия. Позже, уже будучи молодым человеком, начал глубже интересоваться историей. Интерес усилился, когда по благословению митрополита Мефодия мы начали восстанавливать иконостас. Тогда нам очень помогли наши краеведы – уже ушедший из жизни Виталий Казанцев, ныне здравствующая Нели Букетова. Предстояло проделать большую исследовательскую работу. Сложность состояла в том, что от исторического иконостаса остались только две фотографии. Именно они были взяты за основу для проекта восстановления, и нужно было понять, как он делался. И мы по крупицам собрали материалы, восстановили хронологию его проектирования, строительства. Это было очень интересно. Я благодарен краеведам за огромную помощь.
– Какие зодчие проектировали собор? Можно ли сказать, что первым архитектором храма был Поль Гурдэ? Какова роль Константина Борисоглебского? И почему, на ваш взгляд, собор ассоциируется с именем Андрея Зенкова?
– Это очень интересный вопрос. Что касается верненского архитектора Поля Гурдэ, то он не имел никакого отношения к нынешнему собору. Ему было предложено стать его архитектором. Однако, согласно имеющимся архивным документам, он поставил условие строительному комитету, чтобы контроль со стороны комитета и епархии был минимальным. На это деятельный епископ Паисий пойти не мог, потому что ему нужно было участвовать во всем процессе. И Поль Гурдэ отказался. Замысел собора принадлежит другому архитектору, Константину Борисоглебскому. Однако интрига заключается в том, что проекта собора не существует, он не сохранился. Есть много различных документов, в том числе записок по архитектуре и строительству, смет, перечней материалов, актов выполненных работ, но самого проекта нет.
Возможно, он находится в столице Узбекистана, так как в 1916 году центр епархии был перенесен из Верного в Ташкент, но на сегодня поиск в узбекских архивах затруднителен. Нам удалось выяснить следующее: существовал проект Борисоглебского, примерно на шести листах, он был отправлен в Священный синод и утвержден, но с поправками. Потом, примерно в 1903 или 1904 году, Борисоглебский уехал из Верного, и за проект взялся Андрей Зенков. Критики Зенкова утверждают, что он не мог сделать проект, потому что не был архитектором, а был инженером. Но это не так. Краевед Нели Букетова в архиве нашла архитектурный проект другого храма, по-моему, храма при семинарии города, и этот проект принадлежал Андрею Зенкову. Затем из документооборота по проектированию и строительству Свято-Вознесенского собора мы выяснили, что в синод попал документ на пяти листах за его подписью, он был окончательно одобрен. Поэтому можно сделать вывод о том, что собор проектировали и Борисоглебский, и Зенков. Так, согласно документообороту, в проекте Борисоглебского была указана восьмигранная колокольня, а Андрей Павлович сделал ее четырехгранной. Наряду с этим, вне всякого сомнения, можно сказать, что все инженерные новшества при строительстве собора были применены Зенковым. По тому времени это были самые передовые технологии – во время нынешней реставрации, 2017–2020 годов, мы в этом убедились, поражались тому, как это было сделано.
– Можно ли сказать о том, что музей, размещавшийся в здании собора в советское время, стал гарантом сохранения храма?
– Да, это так. Важно, что в 1929 году Андрей Зенков был жив, и под его руководством осуществлялась перестройка собора, под радиостанцию и музей был возведен второй ярус.
– С собором связаны легенды, например, о том, что он был построен без единого гвоздя. История про гвозди давно опровергнута, но все равно живет. Почему? Знаете ли вы еще какие-либо легенды?
– Самая главная легенда – это история о подземном ходе. И, вы знаете, я был из тех, кто свято верил в его существование. Я встречался с очевидцами, в том числе с Виталием Денягиным, который рассказывал об этом подземном ходе. Казалось бы, все говорило в пользу его существования. Однако при нынешней реставрации мы исследовали все места, где тоннель мог брать начало… Увы, все было стянуто очень прочным известковым цементом, который был произведен в царской России. Но и наружные работы по замене коммуникаций показали, что никаких подземных коридоров там нет. Так что, как ни жаль, а с мечтами о старинном тоннеле пришлось расстаться. Пусть для алматинцев это останется легендой. Что касается гвоздей, то тут можно ответить двояко – и да, и нет. Это уловка для туристов… Собор возвели из брусьев тянь-шаньской ели, которые стянули железными скобами при помощи болтов – такую конструкцию не возьмет ни один гвоздь, это с одной стороны. С другой стороны, в соборе, как в любом сложном инженерном сооружении, есть много мест, где без гвоздей было не обойтись, например, при возведении каркаса, дранки для последующих штукатурно-малярных работ, там были использованы мелкие гвозди.
– Сколько реставраций пережил собор и в чем особенность последней?
– О первой реставрации я уже упоминал, она была проведена в конце 1920-х – начале 1930-х годов, ею занимался еще здравствующий тогда Андрей Павлович Зенков. В то время здание собора перестраивали под радиостанцию, которую разместили на колокольне, затем под музей.
К 1970-му собор был уже в очень плохом состоянии, и по решению Динмухамеда Кунаева, которое поддержал тогдашний глава СССР Леонид Брежнев, была проведена вторая реставрация. К слову, при нынешней реставрации 2017–2020 годов мне очень помог опыт той реставрации: удалось найти человека, который был ее руководителем, это ныне здравствующий Абен Оразбекович Итенов. Он мне много подсказывал, его помощь была очень важной. Далее была реставрация 1996–1998 годов, когда собор вернули церкви. Руководил ею замечательный человек Тимур Турекулов, он же был руководителем и нынешней реставрации. Обладая бесценными инженерными знаниями о соборе, он фактически знал о нем все. Мы с Тимуром много спорили, и в этих спорах рождались реставрационные решения. К сожалению, вскоре после реставрации его не стало. Умерла и главный инженер нынешней реставрации Людмила Александровна Кайдаш. Это были прекрасные люди, специалисты, о которых мы будем помнить.
В процессе последней реставрации было уделено большое внимание росписи. Построенный в 1906 году и введенный в эксплуатацию в 1907-м, собор не успели расписать до революции: по тогдашним строительным нормам нужно было выдержать 10 лет для того, чтобы произошла усадка. Были расписаны только потолки – трафаретной живописью, возможно, ее создавал известный верненский художник Николай Гаврилович Хлудов. Ее мы, конечно же, сохранили практически в первозданном виде. Сейчас же мы расписали стены. Скажу, что собор пробовали расписывать еще в 1996 году, но, на мой взгляд, та роспись была крайне неудачной. Поэтому нынешняя роспись была очень важна. Подчеркну, что инициатором нынешней реставрации стал митрополит Астанайский и Казахстанский Александр. Без него она не осуществилась бы никогда.
Статья опубликована в №7, от 19.01.2023 газеты "Вечерний Алматы" под заголовком "Символ чистой красоты".
Хочешь получать главные новости на свой телефон? Подпишись на наш Telegram-канал!