Солнечная фабрика рекордов: строитель высокогорного катка Борис Яглинский рассказал, чего не хватает «Медеу»

Корреспонденты «Вечёрки» встретились с Бо­рисом Яглинским, главным инженером строительства и соавтором ледового поля казахстанской «фабрики рекордов», как еще называют высокогорный каток «Медеу».

Борису Яглинскому скоро исполнится 90 лет, поэтому перед беседой он попросил нас быть снисходительными, если возникнут какие-то недоразумения по поводу изложенных им фактов. Однако, судя по тому, с каким жаром он рассказывал о легендарном объекте и конькобежном спорте, которым сам увлекался, память его не должна подвести.

Рассказывая о прошлом, Борис Яглинский произносил название катка, как было принято в советские времена – «Медео». Напомним, каток и урочище, в котором он расположен, названы в честь Медеу Пусурманова, волостного третьего аула Малоалматинской волости Верненского уезда Семиреченской области. Он был предпринимателем и меценатом города Верный, владел территорией в предгорьях Заилийского Алатау.

Борис Яглинский

Борис Яглинский приехал в наш город в 1958 году, увидел «Медео» и остался здесь на всю жизнь. 

– Я был главным инженером строительства катка «Медео», – начал свое повествование Борис Павлович, – с удовольствием взял на себя эту обязанность, потому что был большим любителем конькобежного спорта. Сам занимался на уровне любителей, еще в Киеве я немножко бегал на коньках, и именно «Медео» меня задержал здесь. Я выходил на лед еще на старом катке «Медео», который был построен в 1951 году по инициативе и с участием Константина Кудрявцева, он был спринтером, затем тренером сборной команды СССР по конькобежному спорту. «Медео» – его детище, именно он нашел это место. Каток был с естественным льдом из чистой горной воды, и первые конькобежные соревнования подтвердили уникальность этого места. 5 февраля 1951 года здесь было установлено два мировых рекорда среди женщин и пять всесоюзных, что сразу подтвердило уникальные климатические особенности этого района. 

По словам Бориса Яглинского, лед был превосходного качества, он обеспечил отличное скольжение, высокие достижения в конькобежном спорте, но у него были недостатки: очень короткий сезон работы. Алматы – южный район республики, тем не менее мировые рекорды были установлены именно здесь, на «Медео». Еще даже старый каток с естественным льдом приобрел титул «фабрики мировых рекордов». Это заставило зарубежных специалистов конькобежного спорта ломать голову: каким образом обойти «Медео» и отобрать у советских конькобежцев рекорды? Выход они нашли в строительстве ледовых арен с искусственным льдом. По мере строительства таких катков все рекорды с «Медео» стали уходить к ним. 

– Страна Советов в то время не могла позволить себе вкладывать большие деньги в строительство сооружений, подобных зарубежным спортивным аренам, – говорит наш собеседник. – Тем не менее в 1970 году на Президиуме Совета министров СССР было принято решение о строительстве катка «Медео». После этого мне было предложено заняться его возведением, выступить в роли главного инженера строительства катка, и я с удовольствием принял это предложение. Столкнулись мы с массой проблем, перед нами стояла задача создать ледовое покрытие такого же высочайшего качества по скольжению, каким обладал естественный лед в течение зимних месяца-полтора. Мы должны были создать арену с ледовым покрытием, чтобы оно действовало как минимум в течение пяти-шести месяцев в году. Задача была очень непростая, что подтверждал опыт строительства подобных катков за рубежом, и не всем это удалось сделать. В Советском Союзе первая конькобежная дорожка была сделана в Коломне под Москвой, это родина знаменитого советского конькобежца Валерия Муратова, многократного чемпиона, рекордсмена Олимпийских игр. Это была первая ледовая арена с искусственным льдом, но она была сделана примитивно. Москвичи сделали «Динамо», но он и одного сезона не проработал. Киевляне затеяли в Голосеевском лесу строить конькобежную дорожку – тоже не проработала. За рубежом тоже не получалось, можно привести много примеров, когда катки строились, в них вкладывали большие деньги, но цель не достигалась. Не получался высококачественный лед – это одно, а вторая задача – обеспечить долговечность конструкции, чтобы не допустить того, что каток проработал два-три сезона и развалился. Нам удалось достичь этого. Первые старты на искусственном льду «Медео» пошли бить мировые рекорды на многих дистанциях. Мы сдали каток в эксплуатацию 28 декабря 1972 года, а в следующем зимнем сезоне здесь проходил чемпионат Европы по конькобежному спорту среди женщин. Вы можете себе представить, какой был огромный интерес у зарубежных специалистов, у ISU, Международного союза конькобежцев, к «Медео», что они приняли решение провести чемпионат Европы в Азии! Рекорды щелкали один за другим. 

По словам Бориса Яглинского, наш знаменитый каток заткнул за пояс всех конкурентов. В 70-х годах из 16 мировых рекордов в сумме малого и большого многоборья – у мужчин и женщин на всех дистанциях 14 было побито на «Медео» в течение нескольких лет. Оставалось два рекорда у мужчин: на 10 тысяч метров, обладателем которого был голландец Ард Схенк, и на 5 тысяч – Корнелиус Феркерк. Эти два мировых рекорда были достигнуты за рубежом, но на «Медео» их тоже побили в 1978 году. 

– Обычно мировых рекордов, лидирующих позиций спортсмены добивались на «Медео», когда солнце освещало поверхность льда, – рассказывает Борис Павлович, – на ней появлялась микропленка, и достигалась высокая скорость скольжения. Как правило, высокие результаты достигались где-то с 10 часов утра до полудня, и по вечерам, но не только солнце влияло на скорость. В 1978 году были побиты рекорды на дистанциях на 5 и 10 тысяч метров, соревнования проходили поздно вечером после ледового дождя. Именно в таких условиях Юлий Кондаков из Свердловска побил мировой рекорд на 5 тысяч метров, который принадлежал Феркерку. Это были матчи гигантов – СССР и Норвегии, на следующий день Виктор Варламов из Уфы побил мировой рекорд, установленный Ардом Схенком. И тогда уже все 16 мировых рекордов перешли к «Медео». Зарубежные конькобежцы получили «пощечину», владельцы именитых катков стали ломать головы над тем, каким образом забрать рекорды у «Медео», и пошли по пути строительства крытых ледовых арен. Это уже другая категория, замкнутое пространство, когда создается не только искусственный лед, но и определенная воздушная среда, которая обеспечивает нормальную работу дыхательного аппарата конькобежца, это целая наука. Со строительством крытых конькобежных ледовых арен мировые рекорды стали уходить на сторону. Сейчас лидируют два известных крытых ледовых стадиона – в Калгари (Канада) и Солк-Лейк-Сити (США), они тоже высокогорные.

В эпоху независимости Борис Яглинский неоднократно поднимал вопрос о возвращении Алматы утраченного звания столицы мирового конькобежного спорта, город действительно считался таковым в течение двух десятилетий. 

– Даже Назарбаев меня принимал по этому вопросу, – говорит Борис Павлович. – Я добивался того, что Алматы должен иметь крытую ледовую арену, но все пошло не по правильному пути. Храпунов в бытность акимом города стал проталкивать идею перекрыть «Медео» – ересь, муть, технически неосуществимая задача – это одно, а второе – глупость невероятная. Я убедил Назарбаева не перекрывать «Медео», а строить каток нового поколения, крытый ледовый стадион. Он еще меня переспросил: «Где будем строить?» Я ответил, что этот вопрос уже обсудил со специалистами, его надо строить здесь же, недалеко от существующего катка, создать единый комплекс с открытой и закрытой аренами. Открытая арена должна остаться такой, какая есть, для массовых катаний, для тренировок, соревнований среднего уровня, а чтобы вернуть Алматы звание столицы мирового конькобежного спорта и мировые рекорды, надо построить крытую ледовую высокогорную арену. Назарбаев дал мне согласие, но потом вмешался Темирхан Досмахамбетов, который убедил Назарбаева строить не в Алматы, а в Астане. В итоге построили прекрасную арену «Алау» в Астане, но это же равнинный каток, и ему не претендовать на мировые рекорды. Высокие достижения там будут, но не мировые, это одно. Второе: «Медео» – это универсальная ледовая арена, здесь можно проводить соревнования по бенди, а на «Алау» – только конькобежный спорт. Бенди проводить нельзя, потому что там сделали мертвые зоны, не буду распространяться сейчас на эту тему. В общем, идея живая, нужно добиваться того, чтобы не я, старик, занимался этим делом, а молодежь, которая заинтересована в развитии нашего города и конькобежного спорта, должна подхватить эту инициативу и заниматься тем, чтобы все-таки Алматы заимел высокогорную крытую ледовую конькобежную арену. 

На вопрос о том, чем отличаются крытые и открытые ледовые катки, главный инженер ответил:

– По мере наращивания скорости конькобежца возрастает сопротивление воздушной среды. В горах разреженная воздушная среда, поэтому она оказывает меньшее сопротивление конькобежцам – это один из факторов, который приносит такую популярность высокогорным аренам. Если сделать крытую арену, то там температуру льда можно держать с очень высокой точностью. Кстати, ученые и специалисты конькобежного спорта считают, что наивысшие результаты достигаются при температуре льда на поверхности где-то минус семь градусов. В фигурном катании другие показатели, в хоккее – другие. В закрытых высокогорных ледовых аренах создаются идеальные условия для достижения отличных результатов. 

По словам Бориса Яглинского, каток строился для конькобежного спорта и бенди, но не для фигурного катания и тем более не для мотоциклистов, последних на арену вообще нельзя пускать. 

В пик возведения «Медео» на площадке трудились до трех тысяч строителей. Одновременно с катком было построено на горе Мохнатке лавинозащитное сооружение. 

– Раньше, когда еще был старый неблагоустроенный каток с естественным льдом, сюда, в район административного здания, в правительственный павильон скатывалось снега до 50 тысяч кубометров. Лавины каждый год скатывались с крутого склона Мохнатки, и убирать такое огромное количество снега было большой проблемой. Поэтому было построено лавинозащитное сооружение, но 10 лет назад по ущелью и городу прошел сильный вихрь, непонятное природное явление, когда массово повалились деревья. Затем был пожар, когда поваленные деревья сгорели, а вместе с ними и щиты лавинозащитных сооружений. Накануне зимнего сезона, не помню, какого именно, была прямая угроза катку из-за того, что гора Мохнатка стала лысой, тогда акимом города был Есимов, я написал ему письмо с предупреждением:

«Немедленно принимайте меры, иначе мы потеряем каток в один миг!» Он очень серьезно отнесся к этому вопросу, сразу вылетел в Астану, обратился к председателю правительства, они в тот же день прибыли сюда, облетели на вертолете ущелье, убедились, что над «Медео» висит страшнейшая угроза. В результате были брошены крупнейшие силы, чтобы восстановить лавинозащитные сооружения, если бы мы тогда прозевали, потеряли бы каток. 

Статья опубликована в  №6, от 17.01.2023 газеты "Вечерний Алматы" под заголовком "Солнечная фабрика рекордов".

Хочешь получать главные новости на свой телефон? Подпишись на наш Telegram-канал!