Тяжёлая память: в Алматы продолжается работа по формированию баз данных репрессированных

О работе II Рабочей группы при акимате Алматы по нереабилитированным жертвам насильственно депортированных в Казахстан народов и спецпоселенцев корреспонденту «Вечёрки» рассказала доктор политических наук Алтынай Мухамбедьярова.

В годы репрессий наша республика стала местом депортации для миллионов советских граждан. На ее территории находился один из самых крупных и страшных лагерей ГУЛАГа – Карагандинский исправительно-трудовой лагерь, более известный как Карлаг. Не менее печально известен и Акмолинский лагерь жен изменников Родины (АЛЖИР). 

– Через него прошло около 20 тысяч осужденных. Еще одним страшным местом стал так называемый Степлаг, управление которого располагалось в поселке Кенгир, сейчас он включен в черту Жезказгана. В нем постоянно находилось несколько тысяч заключенных, пик пришелся на 1950 год, когда число содержащихся в лагере приблизилось к 30 тыс. человек. В начале 1930-х годов Казахстан пережил одну из самых трагичных страниц в своей истории – великий голод. От него и связанных с ним эпидемий, а также постоянно высокого уровня смертности казахи потеряли 2 400 тысяч человек – это 49% общей численности народа в те годы. Спасаясь от бедствия, за пределы республики откочевало 1,3 млн человек, 670 тысяч из них безвозвратно, – подчеркнула профессор.

24 ноября 2020 года Касым-Жомарт Токаев подписал Указ «О Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий». Были созданы специальные рабочие группы для проработки направлений реабилитации различных групп репрессированных. Организационный этап госкомиссии завершен и начата активная научно-исследовательская работа ученых и экспертов в различных архивах страны. 

Для обеспечения деятельности госкомиссии создан проектный офис, в состав которого вошли ученые, исследователи и представители госорганов. Разработана специальная научная программа «Процесс массовых политических репрессий и реабилитации в Казахстане в 20–50-е годы ХХ века: формирование единой базы данных».

Для организации системной работы госкомиссии во всех регионах страны созданы и функционируют региональные комиссии по реабилитации жертв политических репрессий. Их возглавляют заместители акимов регионов, в составе находятся ученые, видные общественные деятели и представители государственных органов и организаций.

– Главная задача государственной комиссии – восстановление исторической справедливости в отношении всех категорий жертв политических репрессий советского периода. После проведения всестороннего и комплексного изучения материалов на основе международных подходов и стандартов планируется осуществить полную юридическую, а в отношении отдельных категорий политическую реабилитацию жертв репрессий. По итогам деятельности госкомиссии будет проведена работа по законодательному обеспечению вопросов полной реабилитации жертв политических репрессий, – подчеркнула ученый. 

По словам Алтынай Мухамбедьяровой, миллионы безвинно осужденных и расстрелянных – такова статистика сталинских репрессий. Эти цифры поражают воображение, но всю глубину трагедии постигаешь только тогда, когда соприкасаешься с судьбой отдельного человека, отдельной семьи, по которой прошелся каток репрессий.
Нашему собеседнику Константину Самсоновичу Иванову было три года, когда его отца арестовали.

– Мой отец Триандофиллиди Самсон Анастасьевич был выпускником Ростовского института инженеров железнодорожного транспорта, когда в 1938 году на него был написан донос о том, что он якобы продал чертежи ростовского железнодорожного моста германской разведке, – вспоминает Константин Самсонович. – За это он был осужден по статье 58 (измена Родине) на 10 лет. Место заключения – город Воркута. Моя мать с тремя детьми вынуждена была переехать к моим бабушке и дедушке в город Орджоникидзе (Владикавказ). Наступили тяжелые времена, началась Великая Отечественная война. Семья оказалась без средств к существованию. Я учился в школе, затем в железнодорожном техникуме. В связи со сложившимися обстоятельствами пришлось изменить имя и фамилию. В 1948 году после окончания тюремного срока отец был отправлен на поселение в Казахстан, Рузаевский район, поселок Рузаевка. Моя мать с тремя детьми без материальных средств не смогла переехать к отцу. Мы остались разлученными. В 1953 году я получил от родственников отца копию свидетельства о его реабилитации без печати и подписи. В 1963 году обратился с запросом о моем отце в военный трибунал Северо-Кавказского военного округа и получил от них официальную справку о полной реабилитации моего отца с печатью и подписью. Наша семья осталась разлученной… В 1965 году пришло сообщение о смерти отца. И только полная его реабилитация принесла мне моральное успокоение, дала возможность почувствовать себя полноценным человеком. Но перенесенные жизненные потери и утраты оставили неизгладимый след в душе.

По мнению Алтынай Мухамбедьяровой, память о репрессиях необходимо хранить для восстановления имен безвинно осужденных и для извлечения уроков из прошлого.

– Вспоминая о безвинно осужденных, мы восстанавливаем их добрые имена. Нужно помнить, чтобы извлечь уроки на будущее, чтобы такое не повторилось. Нужно помнить, что такое было, насколько это было ужасно, какие катастрофические последствия имело для общества и всей страны. Уроки истории только тогда имеют ценность, когда они осмыслены и осознаны современным поколением казахстанцев, – подчеркнула профессор.

Статья опубликована в  №3, от 10.01.2023 газеты "Вечерний Алматы" под заголовком "Тяжёлая память".

Хочешь получать главные новости на свой телефон? Подпишись на наш Telegram-канал!