Известная исполнительница кобызовой музыки рассуждает о загадках и необыкновенных возможностях древнего народного инструмента.
По преданию, кобыз изобрел «отец музыки» Коркыт-ата. Считается, что сказитель вложил в свое детище способность исцелять звуком, очищать физически, но прежде всего – духовно.
Кобызистка Ляйля Тажибаева, руководитель коллектива Layla-Qobyz, убеждена, что древний музыкальный инструмент действительно обладает этими свойствами: сакральное звучание кобыза способно проникнуть в самые потаенные глубины человеческой души.
– История кобыза связана с культурой баксы, сакральной музыкой, а существует ли праздничный репертуар, действительно ли кобыз способен исцелять?
– Казахские инструментальные пьесы, кюи, – это произведения, отражающие настроение. Есть кюи печальные, грустные, а есть эмоционально возвышенные, выражающие душевный подъем.
Кобыз действительно способен лечить и тело, и душу – убедилась в этом на своем опыте. В детстве я часто болела, была слабым ребенком. Все изменилось, когда я начала заниматься по классу кобыза – со временем родители заметили, что я стала гораздо меньше болеть, окрепла. И чем ближе мне становился кобыз, тем тонус становился выше, укреплялся иммунитет. Кобызовая музыка оздоравливает, я в это верю.
– По преданию, создатель инструмента Коркыт-ата не мог примириться со скоротечностью жизни. Поет ли кобыз о бессмертии?
– Звуки кобыза открывают энергетические порталы, побуждают к медитации. Наверное, это и есть связь с тем тонким миром, где не существует понятия смерти. Физически человек не может стать бессмертным, но, слушая кобызовую музыку, можно прикоснуться к бесконечности.
Есть кюи, которые овеяны легендами. Считается, что их сочинил сам создатель кобыза Коркыт-ата, в их числе кюй «Коркыт». Но сегодня, спустя столетия, невозможно доподлинно сказать, так это или нет. Как уже отмечалось, довольно долго кобыз был музыкальным инструментом шаманов, и трудно представить, чтобы они исполняли завершенные и композиционно выстроенные кюи.
– По словам Ахмета Жубанова, Ыхлас вырвал кобыз из рук баксы и сделал его достоянием народа. А какие именно изменения внес он в кобызовую традицию?
– Ыхлас создал школу, заложил основу репертуара, кобызовая музыка обрела форму, появились новые музыкальные приемы, пассажи. Созданные им и его последователями произведения развивали виртуозность исполнителя.
– В свою очередь Ахмет Жубанов в 1930-х годах занимался модернизацией кобыза, возглавляемая им экспериментальная мастерская разработала прима-кобыз. Чем этот инструмент отличается от традиционного, старинного кыл-кобыза?
– Отличается, и достаточно серьезно. У кыл-кобыза струны сделаны из традиционного материала – конского волоса, а у прима-кобыза они металлические, скрипичные. У старинного инструмента две струны и охват в две октавы, у прима-кобыза их четыре и шире регистр – в три с половиной-четыре октавы. Звучание кыл-кобыза мощное, этническое. В своем музыкальном коллективе я использую его в качестве фонового звучания или же когда нужно исполнить долгий растянутый звук. Также на нем исполняются небольшие пьесы.
Что же касается прима-кобыза, то его возможности позволяют играть виртуозные, высокотехничные пьесы, ему по силам весь скрипичный репертуар.
Если же говорить о том, что объединяет оба инструмента, то это способ извлечения звука – в обоих случаях он остается ногтевым. Мы извлекаем звук кутикулами – основаниями ногтя.
– Можете хотя бы примерно сказать, сколько казахских произведений охватывает кобызовый репертуар?
– В репертуаре кыл-кобыза около 40 кюев, для прима-кобыза написано около 70 казахских пьес, но, повторюсь, возможности прима-кобыза позволяют исполнять весь мировой скрипичный репертуар.
– Вы занимались по классу кобыза с семи лет. Это был ваш выбор или выбор родителей?
– Музыкой я начала заниматься еще до школы, в шесть лет. Родители меня отдали в студию при консерватории. Там я занималась по классу фортепиано, затем сдавала экзамены в байсеитовскую школу, также по классу фортепиано, поступила. И как-то в школьном коридоре увидела девочку, которая занималась на прима-кобызе. Мне показался очень интересным и необычным этот инструмент, придя домой, я заявила маме: «Хочу играть на этой казахской скрипке!» Родители меня отговаривали, убеждали, что у фортепиано мировая популярность, но я твердо стояла на своем. Узнав об этом, педагоги рассудили: раз у девочки такое рвение, пусть идет на две специальности – фортепиано и кобыз, а со временем разберется и сделает выбор.
– Вы исполняете кобызовую музыку за рубежом, как воспринимает ее иностранный слушатель?
– Вообще, за рубежом хорошо воспринимают все то, что сделано качественно, хоть на утюге сыграйте, главное, чтобы исполнение было на высоком уровне. Если говорить серьезно, то кобыз за рубежом воспринимают очень хорошо, особенно если демонстрируется сочетание древнего кобыза и более современных модификаций. Когда инструмент рождает древние звуки и ощущается дыхание эпох, а вслед за этим исполняются современные пассажи, слушатель приходит в восторг. Также зарубежной публике очень нравится, когда на народных инструментах исполняется ее музыка – европейские, американские композиции, которые благодаря кобызу звучат оригинально, неожиданно, окрашиваются интонациями степи. Зарубежные слушатели очень тепло и восторженно принимают такое исполнение. И это помогает нам рассказывать миру о нашей музыке, знакомить европейцев, американцев с казахскими народными инструментами.
– Пишут ли современные композиторы произведения для кобыза? Можно ли говорить, что за 30 лет Независимости музыкальный инструмент расширил границы популярности?
– Современные композиторы пишут и для кыл-кобыза, и для прима-кобыза. Причем это не только камерные пьесы, но и произведения для кобыза с оркестром. В числе таких авторов Куат Шильдебаев, композитор, наш министр культуры и спорта Актоты Раимкулова, молодой автор Арман Жайым. Он весьма плодотворен – написал большое эпическое произведение, концерт для кобыза с оркестром, также создал концерт для кобыза с оркестром Едиль Кусаинов. За годы Независимости кобызовое искусство шагнуло далеко вперед и вышло за пределы республики. Благодаря гастролям о нашем инструменте узнают в странах дальнего и ближнего зарубежья. Словом, границы кобызовой музыки расширяются, происходит популяризация инструмента и приятно осознавать, что вносишь вклад в этот процесс. Уверена, что кобызовая музыка будет развиваться и дальше.
– Удалось ли вам приблизиться к разгадке тайн кобыза?
– Я чувствую мистическую связь с инструментом, он мне помогает открывать порталы, питает энергией. Прикасаюсь к кобызу и ощущаю дыхание эпох. Его музыка подобна кристально чистой родниковой воде, которая оздоровляет, придает энергию. Кобыз – мой друг, мой партнер, часть мира, в котором я живу. Думаю, что главная загадка инструмента в том, что он открывается не всем, из десяти учеников – трем-четырем. Он сам выбирает того, кому можно открыться, кому можно довериться.
Хочешь получать главные новости на свой телефон? Подпишись на наш Telegram-канал!